Зри в корень значение

Козьма Прутков

Вымышленный «портрет» Пруткова, созданный Львом Михайловичем Жемчужниковым, Александром Егоровичем Бейдеманом и Львом Феликсовичем Лагорио Запрос «Прутков» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Козьма́ Петро́вич Прутко́в — литературная маска, под которой в журналах «Современник», «Искра» и других выступали в 50—60-е годы XIX века поэты Алексей Толстой (наибольший в количественном исчислении вклад), братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы (фактически — коллективный псевдоним всех четверых)[1]. Согласно нескольким свидетельствам современников, также немалое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принял штабс-капитан Александр Аммосов, рано умерший вследствие тяжёлых ранений. В частности, его перу принадлежит известнейшая басня «Пастух, молоко и читатель».[2]

Сатирические стихи, афоризмы Козьмы Пруткова и самый его образ высмеивали умственный застой, политическую «благонамеренность», пародировали литературное эпигонство.

Из «Биографических сведений о Козьме Пруткове»

Козьма Петрович Прутков провёл всю свою жизнь, кроме детских лет и раннего отрочества, на государственной службе: сначала по военному ведомству, а потом по гражданскому. Он родился 11 апреля 1803 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска, скончался 13 января 1863 года.

Имел поместье в хуторке «Пустынька» вблиз ж/д станции Саблино.

В 1820 году он вступил в военную службу, только для мундира, и пробыл на этой службе всего два года с небольшим, в гусарах. В это время и привиделся ему сон. Именно: в ночь с 10 на 11 апреля 1823 г., возвратясь поздно домой с товарищеской попойки и едва прилегши на койку, он увидел перед собой голого бригадного генерала, в эполетах, который, подняв его с койки за руку и не дав ему одеться, повлёк его молча по каким-то длинным и тёмным коридорам, на вершину высокой и остроконечной горы, и там стал вынимать перед ним из древнего склепа разные драгоценные материи, показывая их ему одну за другою и даже прикидывая некоторые из них к его продрогшему телу. Прутков ожидал с недоумением и страхом развязки этого непонятного события; но вдруг от прикосновения к нему самой дорогой из этих материй он ощутил во всём теле сильный электрический удар, от которого проснулся весь в испарине. Неизвестно, какое значение придавал Козьма Петрович Прутков этому видению. Но, часто рассказывая о нём впоследствии, он всегда приходил в большое волнение и заканчивал свой рассказ громким возгласом: «В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас определился на службу по министерству финансов, в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!» — Действительно, вступив в Пробирную Палатку в 1823 г., он оставался в ней до смерти, то есть до 13 января 1863 года.

Начальство отличало и награждало его. Здесь, в этой Палатке, он удостоился получить все гражданские чины, до действительного статского советника включительно, и наивысшую должность: директора Пробирной Палатки; а потом — и Орден Святого Станислава 1-й степени., который всегда прельщал его, как это видно из басни «Звезда и брюхо».

Вообще он был очень доволен своею службою. Только в период подготовления реформ прошлого царствования он как бы растерялся. Сначала ему казалось, что из-под него уходит почва, и он стал роптать, повсюду крича о рановременности всяких реформ и о том, что он «враг всех так называемых вопросов!».

Однако потом, когда неизбежность реформ сделалась несомненною, он сам старался отличиться преобразовательными проектами и сильно негодовал, когда эти проекты его браковали по их очевидной несостоятельности. Он объяснял это завистью, неуважением опыта и заслуг и стал впадать в уныние, даже приходил в отчаяние. В один из моментов такого мрачного отчаяния он написал мистерию: «Сродство мировых сил».

Вскоре, однако, он успокоился, почувствовал вокруг себя прежнюю атмосферу, а под собою — прежнюю почву. Он снова стал писать проекты, но уже стеснительного направления, и они принимались с одобрением. Это дало ему основание возвратиться к прежнему самодовольству и ожидать значительного повышения по службе. Внезапный нервный удар, постигший его в директорском кабинете Пробирной Палатки, при самом отправлении службы, положил предел этим надеждам, прекратив его славные дни.

Проблема авторства

Согласно нескольким свидетельствам современников, большое участие в создании наследия Козьмы Пруткова принадлежало Александру Аммосову, который активно участвовал в «прутковском кружке», и сам нередко выступал под псевдонимом «последователь Козьмы Пруткова». Только ранняя смерть от многочисленных ранений помешала ему занять большее место среди соавторов. Наиболее определённо об этом предмете высказался Пётр Шумахер (в 1884 году).

«Братья Жемчужниковы нечестно поступили, умолчав об Александре Аммосове, который более Алексея Толстого участвовал в их кружке: «Запятки» и «Пастух и молоко» — не их, а Аммосова. Это знают многие, а будь жив граф Алексей, он, как человек честный, правдивый не допустил бы этой передержки».[3]

— П.В.Шумахер об авторстве некоторых произведений Козьмы Пруткова

Аналогичным образом высказался и Константин Александрович Булгаков (однокашник Лермонтова и известный острослов) в своём письме (от 15 февраля 1859 г.) к художнику-искровцу Николаю Степанову.[2] Отдельным образом привлекают внимание даты этих свидетельств, — ни в 1859, ни даже в 1884 году речь не шла о том, чтобы каким-то образом «примазаться» к славе «великого» Пруткова.

Знаменитые цитаты

Одного яйца два раза не высидишь.
Настоящее есть следствие прошедшего, а потому непрестанно обращай взор свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок.
Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий.
Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим.
Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану.
Бди!
Зри в корень!
Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь?
Полезнее пройти путь жизни, чем всю вселенную.
Никто не обнимет необъятного.
Плюнь тому в глаза, кто скажет, что можно обнять необъятное!
Если хочешь быть счастливым, будь им.
Если хочешь быть красивым, поступи в гусары.
Кто мешает тебе выдумать порох непромокаемый?
Взирая на солнце, прищурь глаза свои, и ты смело разглядишь в нём пятна.
Усердие всё превозмогает![4]
Бывает, что усердие превозмогает и рассудок.[4]
Если у тебя спрошено будет: что полезнее, солнце или месяц? — ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днём, когда и без того светло; а месяц — ночью.
Где начало того конца, которым оканчивается начало?
Лучше скажи мало, но хорошо.
Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно.
Легче держать вожжи, чем бразды правления.
Не всё стриги, что растет.
Нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти.
Опять скажу: никто не обнимет необъятного!
И устрица имеет врагов[5].
Под сладкими выражениями таятся мысли коварные: так от курящего табак нередко пахнет духами.
Держаться партии народной и современно, и доходно.
Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!
Не в совокупности ищи единства, но более — в единообразии разделения.

Интересные факты

В Брянском литературном музее (Брянск, Россия) имеется «Прутковский зал», где размещается экспозиция, посвященная Козьме Пруткову[6].
Авторство фразы «Зри в корень» приписывается К. Пруткову ошибочно. В "Плодах раздумья" имеется фраза "Смотри в корень", а одна из глав «Славянорусского корнеслова» А. С. Шишкова носит название «Зри в корень: сын всегда говорит языком отца».
Одним из очень близких по духу и стилю к Козьме Пруткову был его старший современник, коллега по министерству финансов и почти забытый ныне поэт Пётр Шумахер, многие стихи которого вполне могли бы войти в собрание сочинений Пруткова[источник не указан 1353 дня].
В Архангельске на проспекте Чумбарова-Лучинского стоит памятник Козьме Пруткову.
В Долгоруковском районе Липецкой области, около поворота на село Вязовое, установлен бюст Козьмы Пруткова, считается что именно там было поместье реального человека, легшего в основу литературного персонажа. [7]
В наше время следование стилю и слогу Козьмы Пруткова со свободным участием можно встретить на многочисленных сайтах в интернете. [8].
Алексей Толстой приходился двоюродным братом братьям Жемчужниковым.

Литература

Берков П. Н. Козьма Прутков. Директор пробирной палатки и поэт. К истории русской пародии. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1933. — 226 стр.
Жуков Д. Козьма Прутков и его друзья. / Серия: Библиотека «Любителям российской словесности». — М.: Современник, 1976. — 382 стр.
Жуков Д. Классик, которого не было. // Прутков К. Сочинения Козьмы Пруткова. — М.: Издательство «Советская Россия», 1981.
Кривин Ф. Наш доброжелатель Козьма Прутков // Сочинения Козьмы Пруткова. Классики и современники: Русская классическая литература. — М.: Художественная литература, 1987.
Смирнов А. Козьма Прутков. Жизнеописание. — СПб.: Вита Нова, 2010. — с. 512. — ISBN 978-5-93898-287-1 — Серия: Жизнеописание
Смирнов А. Козьма Прутков. — М.: Молодая гвардия, 2011. — 406 с. — ISBN 978-5-235-03412-9. — (Жизнь замечательных людей)

ru.wikipedia.org

Зри в корень: сын всегда говорит языком отца

Откуда бы ни взяли мы начало человеческого слова или языка, от первосозданного мужа или жены, или от семьи Ноевой, единственной, оставшейся на земле после потопа, в том и другом случае, как народы, расселявшиеся по земному шару, не престают быть их потомством, так и языки должны быть более или менее отдаленными наречиями того языка, каким говорил первый народ по создании человека.

Ной был не вновь созданный человек, но оставшийся от прежде бывших людей: следственно, если потомство людское не было прервано, то и прохождение языка из уст в уста не могло быть остановлено; ибо сын всегда говорит языком отца своего. Никогда народ, происходящий от другого народа, не бросал языка предков своих и не производил нового, особо им составленного.

Заметим, столпотворение Вавилонское не опровергает сей истины. Для смешения языков не было надобности разделять их на многие первобытные языки; но довольно было из одного и того же языка сделаться разным наречиям, дабы люди (как мы то и ныне видим) перестали друг друга разуметь.

Впоследствии народы получили разные имена: халдеи, скифы, славяне, персы, но чрез то не перестали быть потомками детей Ноевых. Равным образом, и языки их.

Не только через сорок или пятьдесят веков, но часто чрез один или два века язык предков становится невразумительным более для потомков. Сами названия языков отрицают уже их первобытность; ибо языки называются именами говорящих ими народов, а народы не прежде могли получать имена, как по размножении своем, когда надлежало им различаться одним от других.

Таким образом, первобытный язык исчез сам по себе, но существует во всех языках, в иных больше, в иных меньше. Он существует в них не словами своими, но корнями, из которых каждый язык произвел свои ветви.

Наречия, весьма одно от другого отдаленные, почитаются уже особыми языками. Это происходит оттого, что некоторые слова забываются, другие изменяются, третьи вновь выдумываются и входят в употребление. Но забытое слово не престает иногда существовать в происшедших от него ветвях, измененное остается часто не изменившимся в корне, новое обыкновенно производится от старого.

Таким образом, как бы новейший язык ни отошел далеко от первобытного своего образа, однако следы его остаются в нем приметными и не изгладившимися. При старании можно до них добраться.

Приведем для примера одно только слово из сравнительного словаря на многих языках - ДЕНЬ. День, динь, дзень, дженъ, диэна, деиц, диэс, диа, деирна, диорнод, джор, джорно, диэс, дис, жор, жур, дианг, даг, таг, дагур, дегов, дивес, дай, дэй... На сорока наречиях и языках видно, что все они одно и то же слово повторяют. Но какая сделалась разность между русским день, французским jour и немецким tag! Оба пути, по которым изменение слова происходило, весьма очевидны: Первый: день, диэна, диэц, диурно, джорно, жур. Второй: день, дань, даанг, даг, таг.

Существует ли ныне такой ближайший к первобытному язык? Если существует, тогда народы, говорящие отдаленными наречиями, могли бы отыскивать в нем корни и происхождение своих слов.

Многие древние и новейшие бытописатели такой язык производят от скифов, а тех от Иафета, одного из сынов Ноевых. Само слово скивы или скиты почитают славенским, означающим скитание, то есть прехождение от одного места в другое, поскольку первоначальные народы не имели постоянных жилищ. Если даже только по историческим событиям рассуждать о славенском языке, то очевидно, что он был самодревнейший, и ближайший к первобытному языку, ибо одно исчисление скифо-славянских народов, под тысячами разных имен известных и по всему лицу земли расселившихся, показывает уже как великое его расширение, так и глубокую древность.

Я же вхожу только в корнесловие. Когда исследование слов разных языков показывает великое и всеобщее отношение их к славенскому языку, то как история, так и язык, одно другим взаимно подкрепляемое, ведут к несомнительным заключениям.

Я не по слепому пристрастию к отечественному языку моему, не по мечтательным догадкам, но по истинному и точному исследованию многих языков и наречий, мнению моему справедливое основание полагаю.

Мы видим ясно и несомненно, что все языки одинаковым образом составляются. Посредством приставливания к корням разных окончаний и предлогов извлекаются ветви. Содержащееся в корне понятие никогда не переменяется, но только разнообразится. Для отыскания корня надлежит отделять в слове предлог и окончание, на каком бы языке оно ни было. Затем по оставшемуся корню рассуждать о первоначальном понятии, сохраняющемся во всех произведенных от него ветвях, как на одном, так и на многих языках.

Отыскание корня не всегда легко, бывает трудно распознавать предлоги окончание. Разберем, например, слово начало. Корень нач, а ало окончание? - нет. Или возьмем на за предлог, чал за корень, а о за окончание? Все это будет гадат;ельно и не откроет коренного значения или смысла. Нужно сообразить его с другими того же корня ветвями: начать, начинаю. Из них ветвь начинаю покажет нам тотчас, что в ней на предлог, чин корень, то окончание. Итак, корень есть чин (от которого в слове начало осталась одна только буква ч); начинаю значит приступаю к произведению в действо предначертанного в уме моем чина, то есть, порядка, устройства. Так коренное значение во всех происшедших от этого корня ветвях будет для меня ясно.

Мы различаем в каждом слове любого языка два понятия или значения, из которых одно называем коренным, а другое ветвенным. Коренное, относясь ко многим вещам, не определяет ни одну из них, но только показывает нечто всем им сродное или свойственное. Ветвенное, напротив, определяет каждую вещь порознь. Зная первое, мы не можем еще знать второго. Всякая извлеченная из корня ветвь сохраняет в себе его, следственно, и значение свое от него заимствует. Случается часто, что коренное значение затмевается ветвенным и даже совсем от очей разума исчезает. Например, каким образом под именами камень, голубь, гриб разумеет такие-то именно, а не другие вещи? Или почему произведя от одного и того же понятия висеть ветви вишня и виселица, разумеет он под ними столь различные между собою предметы? Ответ один: мне указали и назвали каждый из них. С тех пор вид их, зримый мною, остался в уме моем начертанным, а названия затвердились в памяти и сохраняются в ней чрез всегдашнее повторение и наслышку. При таком знании языка может остановиться тот, кто не хочет далее идти.

Но мы продолжим наши рассуждения. Древность языка и забвение многих первобытных названий не позволяют нам при каждом слове найти начало его и причину. В слове, например, камень, мы не видим, или не добрались еще до коренной причины, по которой он так назван, и потому почитаем его первобытным словом, имеющим одно только ветвенное значение. Но в слове, например, медведь видим два значения, ветвенное и коренное; первое представляет нам известного зверя, а второе, что зверь сей ведает, где мед, ищет его, любит им питаться.

Иностранцу, хотя бы и сказать значение словамедведъ, но когда не известны ему слова мед и ведать, то он знал бы одно ветвенное его значение, не зная коренного. Итак, по тем словам, начало которых нам неизвестно, мыможем в языке своем назвать себя иностранцами.

Богемцы от ошибки в произношении переменили букву м в н, и вместо медведь пишут nedwed. Следовательно, слово их, потеряв коренное значение, осталось при одном ветвенном.

Сразу приметен смысл во многих простых словах, например, в ягодах черника, голубика, по цвету их; земляника, потому что низко к земле растет; костяника, потому что имеет в себе косточки; бич, потому что им бьют; темница, потому что в ней темно; корабль, потому что образом своим походит на короб.

Но есть и такие слова, в которых коренное значение затмевается ветвенным, иногда от изменения какой-нибудь буквы, например, масло, весло (вместо мазло от мазать, везло от везти); иногда от сильного устремления мысли нашей на одно ветвенное значение, так что коренное при нем забывается. Под словом голубь разумеем мы птицу, получившую название от голубого цвета перьев своих. Но увидев той же породы птицу с перьями иного цвета, можем сказать: белый голубь. То есть об одном ветвенном значении помышляем, как бы забывая коренное, которое бы не позволило нам голубое назвать белым.

Многие совсем не сходные между собой вещи могут коренное значение иметь одинаковым: имена свинец и синица в ветвенном значении превеликую имеют разность; но в коренном никакой, поскольку оба произведены из понятия о синем цвете. (Свинец есть испорченное из синец).

Итак, ветвенное значение каждому в языке своем известно, а коренное открывается только тому, кто рассуждает о началах языка. Всякий, например, знает слово гриб, но почему он назван так, доберется только тот, кто станет рассматривать корень грб, сличая слово сие с другими, тот же корень имеющими ветвями погреб, гроб, гребень, горб. Тогда увидит, что погреб, гроб, гребень не представляют ничего сходного с грибом, и потому не могли подать мысли к такому названию. Но горб и гриб имеют великую между собою соответственность, поскольку верхняя часть гриба, шляпка, действительно горбата. Итак, от понятия о горбе произведено имя гриб. Богемец из того же hrb(горб) произвел две ветви hrib и hreb, из которых hribзначит у него то же, что и у нас гриб, а под второю hreb разумеет он то, что мы называем гвоздь. Сходство сих предметов дало ему повод назвать их одинаково, изменив только одну гласную букву.

При сличении славенских слов с иностранными не довольно явного сходства букв и значений, как например, английское brow и славянское бровь, немецкое grabe и славенское гроб, шведское sister и славянское сестра, французское sel и славянское соль. Подобные слова, хотя и показывают некоторое сходство между всеми языками, но их не так много, и притом, сие не поведет нас к познанию, каким образом от одного и того же языка расплодились столь многие и столь различные между собою наречия.

Примечатель.Заметьте, сколь это важно для понимания истинной науки о языке! В м!ру вечно учили и учат, что корень- неизменяемая часть слова, причем, по буквам, написанию, а не по глубинному смыслу первоначального понятия. То есть учат чисто формально, в обрезанном виде. Шишков же каждый корень связывает с первосмыслом от первослова. И по значению однокоренных ветвенных слов всегда находит корень, даже в одной оставшейся букве, и даже когда ее нет, пропала, то возвращает ее в язык, словно отца -детям. Что может быть важнее, чем находить первые богоданные смыслы и связывать их с корнями, пустившими ветви словесные?

StudFiles.ru

Зри в корень. А как зрить, если он под землёй?

Николай л

Корни... они разные бывают. Зри в корень - это значит, умей отделять главное от второстепенного и учитывай именно главное в принятии важных решений и в своих действиях. Собственно, корень главная и важнейшая часть любого растения, да и слова тоже. Очевидно отсюда и выражение такое возникло.

Ярослав гавриленко

Ну не обязательно корень в земле.

У некоторых он просто таки на лбу.

У некоторых на языке,

У многих в голове,

У многих в речах,

У некоторых в поступках,

У многих в простом внешнем виде.

Корень такая штука - не знаешь от куда вырастит и где больше заметен.

А у некоторых товарищей он в в виде хвостика и рожек. Есть и такие среди людей.

Shadeigr

По тому то на него и надо обращать внимание прежде всего, то что на поверхности видно всем, но куда важнее увидеть то что питает, то что даёт основу, а для того что-бы увидеть корень надо быть повнимательней, Не нужно выкапывать дерева, от этого толку немного, достаточно понаблюдать как прорастает росток. Что-бы понять почему другие люди так или иначе реагируют, достаточно понять когда ты реагируешь так же, понять природу зарождения этих чувств, и тогда можно понять другого, а поняв другого ты лучше понимаешь себя.

Людвиго

Данное выражение было популяризовано в 19 веке Козьмой Прутковым. речь идет не о корне растений, а о корне как единице сущего, первооснове, первоначале всего, сути явления. И человек в первую очередь должен понимать мотивы, первопричины, суть поступков, явлений, событий, происходящих с ним или с его знакомыми, а не на незначительные детали.

Ложников валентин

ну думаю прежде чем зрить в корень до него ещё надо добраться,а это значит выкопать землю до корня.Имелось ввиду прежде чем найти главную причину,надо устранить иные или сделать глубокий анализ сложившейся сетуаций для того чтоб найти главную причину и нейтрализовать её.

Аленушка я

Вы буквалист?) Все что на поверхности это иллюзия, все что в низу это крайность по середине истина! Зри в корень это как иди в центр страха если хочешь перестать бояться. Поставь себя на место корня, как бы ты поступил в той или иной ситуации?!

bolshoyvopros.ru

Зри в корень!

Цитата сообщения Ротмистр Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество!

Тайна "крылатых фраз"

Любой из нас хоть раз сталкивался с такой проблемой: блеснув чьей-либо мыслью или удачным оборотом, люди обычно или смущенно оговариваются: "Не помню, кто это сказал...", или ссылаются на некоего поэта, часто без указания его имени — "как сказал поэт...". Или вовсе приписывают всякое яркое выражение Наполеону.
- А ведь за каждым словом или высказыванием стоит вполне определенный человек - философ, поэт, исторический деятель или какой-либо конкретный источник, например, Библия, - объясняет автор "Энциклопедического словаря крылатых слов и выражений" Вадим Серов. - Это и отличает собственно крылатые слова от таких устойчивых фразеологических оборотов, как, например, "кричать во всю Ивановскую" или "верста коломенская", которые имеют анонимное или фольклорное происхождение. Но, согласитесь, очень интересно получить точные ответы на следующие вопросы: Кто это сказал? Когда? По какому поводу? И узнать, что, собственно, автор имел в виду? И тут возможны интересные открытия. Не зря же в свое время известный американский писатель-сатирик Амброуз Бирс пошутил: "Цитата — неверное повторение чужих слов".
Итак, вот какие мифы "крылатых фраз" развенчал Вадим Серов.
"Истина в вине" (лат. "In vino veritas")
Эту фразу как правило воспринимают буквально, что мол да - истина именно там, на дне бокала. Между тем смысл этой фразы совершенно иной. Ее автор римский писатель-эрудит Плиний Старший, живший в 1 веке нашей эры, в своей работе "Естественная история" (XIV, 141) использовал ее в том значении, что под воздействием алкоголя люди раскрепощаются и говорят то, что думают, в связи с чем смысл фразы следует понимать в значении "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". В ряде случаев данную фразу воспроизводят и с продолжением: "In vino veritas, in aqua sanitas" - "Истина в вине, здоровье в воде".
"Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет"
Эту фразу советский писатель Петр Павленко (1899-1951 гг.), сценарист фильма "Александр Невский" (совместно с Сергеем Эйзенштейном, 1938) вложил в уста князя Невского. Впоследствии она не раз приводилась в газетных статьях и на плакатах как подлинная историческая фраза, принадлежавшая этому историческому деятелю. В действительности же эта фраза является евангельской. В оригинале звучит так: "Взявшие меч – мечом и погибнут". Кроме того, в собственно источниках жизнеописания Александра Невского ("Псковская вторая летопись" и "Софийская первая летопись") этих слов нет.
"А все-таки она вертится!"
Принято считать, что подписав отречение от своего "еретического учения" и выслушав приговор инквизиции о пожизненном заключении, Галилей поднявшись с колен в церкви Santa Maria sopra Minerva, топнул ногой и произнес эту знаменитую фразу. Как ни красива легенда, как ни мужествен был Галилей, но фразу эту он не говорил (по словам Бертрана Рассела, "произнес ее не Галилей, а весь мир"). Впервые же история о знаменитой фразе была рассказана лишь через пять лет после смерти Галилея.
Вероятнее всего, возникла она благодаря знаменитому художнику Мурильо, которому после смерти Галилея был заказан его портрет. Заказ был выполнен одним из учеников Мурильо в 1646 году. И только через 250 лет искусствоведы установили, что широкая рама искусно скрывает "еретическую" часть картины, на которой видны астрономические эскизы, показывающие вращение Земли вокруг Солнца, и знаменитые слова: "Eppus si muove!". Здесь-то вероятно и скрываются корни возникновения легенды.
"Газетная утка"
К собственно уткам выражение не имеет ровным счетом никакого отношения, поскольку основано на созвучии. Появилось оно в конце XVIII в. в Германии, где щепетильно относящиеся к вопросам деловой репутации издатели газет наиболее сомнительные с их точки зрения материалы, помечали буквами N.T., что означало "нон тестатур" - не проверено. А так как "энтэ" по-немецки означает "утка", то это слово и стало впоследствии символом лживых сообщений, содержащихся в СМИ.
"Религия – опиум для народа"
Кто подумал, что автор фразы – Ленин, ошибся. Ее автором является немецкий писатель Новалис (1772-1801 гг.). Но и это еще не все. Во введении к работе "К Критике гегелевской философии права" Маркс писал: "Религия это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа". То есть с одной стороны перед нами неточная цитата, но кроме того еще и общий смысл ее обычно воспринимается неверно. Изначально имелось в виду, что религия - это не отрава (к слову сказать опиум в те времена наркотиком не считался, напротив - считался весьма популярным обезболивающим, а потому продавался в аптеках даже без рецепта), а отдушина, терапия, способная облегчить страдания. Знаменитый лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", - также придумал не он, и даже не Карл Маркс, а германский революционер Карл Шаппер (1812-1870).
"Рожденный ползать летать не может"
Нет-нет. Автор не Максим Горький. Она конечно содержится в "Песне о Соколе", но первенство принадлежит отнюдь не ему. Значительно раньше встречается она в басне Ивана Хемницера (1745 – 1784) "Мужик и корова". Басня рассказывает о мужике, оседлавшем корову, которая, "…под седоком свалилась… не мудрено: скакать корова не училась… А потому и должно знать: кто ползать родился, тому уж не летать".
"Кто не работает, тот не ест"
Придумали его не большевики. Те просто наиболее часто его повторяли, отчего и авторство приписывается именно им. Тем не менее следует отметить, что восходит оно во Второму посланию апостола Павла к фессалоникийцам: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь".
"Государство – это я"
Приписывается оно знаменитому французскому королю Людовику XIV. "Король – солнце" будто бы произнес эту фразу в 1655 году на заседании парламента. Тем не менее принадлежность фразы указанному деятелю не соответствует действительности: из опубликованного Роже Александром протокола упомянутого заседания парламента видно, что король этой фразы не произносил. Некоторые исследователи полагают, что первой данную фразу произнесла английская королева Елизавета I (1558 – 1603).
"В здоровом теле здоровый дух"
Данная фраза, столь знакомая нам с детства, пожалуй одна из ярчайших в серии "художественная резьба по тексту". Дело в том, что римский сатирик Ювенал, к которому она собственно и восходит, вкладывал в нее прямо противоположный смысл. В своей 7-й сатире он писал, что "молить надо богов о том, чтобы дух был здоровый в теле здоровом...", на основе которой сложилась известная римская пословица "Mens sana in соrроrе sano - avis rаrа", - "В здоровом теле здоровый дух — редкая удача".
"Плох тот солдат, который не мечтает быть генералом"
Приписывается полководцу Александру Суворову. Тут с одной стороны опять резьба, но вместе с тем еще и путаница с автором. Читая сборник "Солдатские заметки" (1855) Александра Фомича Погосского (1816—1874), представляющий собою собрание афоризмов-поучений, стилизованное под народные, находим в нем и такое выражение: "Плохой тот солдат, который не думает быть генералом, а еще плоше тот, который слишком думает, что с ним будет" (Полн. собр. соч. А. Ф. Погосского. Т. I. СПб., 1899). Крылатой стала лишь первая часть этой фразы, продолжение, как это часто бывает, забылось. В современном значении употребляется обычно чтобы ободрить, поощрить кого-либо в его предприятии, смелом плане, замысле.
"Цель оправдывает средства"
Этот девиз приписывается иезуитам. На самом же деле знаменитый иезуит Эскобар-и-Мендоза сказал буквально следующее: "Цель сообщает деяниям их специфическую ценность, и в зависимости от хорошей или дурной цели деяния делаются хорошими или дурными", что не то же самое. Да и сами иезуиты, к их чести, официально отказывались от поддержки взглядов Эскобара. Иезуитам же данную фразу приписал Блез Паскаль в "Письмах к провинциалу", при этом сама эта мысль высказывалась еще раньше: "Поскольку тому, кому отказывают в праве применять нужные средства, бесполезно и право стремиться к цели, то из этого следует, что раз всякий имеет право на самосохранение, то всякий имеет право применить все средства и совершить всякое деяние, без коих он не в состоянии сохранить себя" (Томас Гоббс, "О гражданине") или "Кому дозволена цель, тому дозволены и средства" (Герман Бузенбаум "Основы морального богословия"). Меж тем самое раннее из известных, принадлежит Овидию, у которого она звучит так: "Exitus acta probat" ("Результат оправдывает действие").
Что касается подлинного подлинного девиза иезуитов, таковым следует признать "Ad majoren Dei gloriam" ("К вящей славе Господней"), также известный как аббревиатура AMDG - геральдический девиз Ордена Иисуса.
"Нет человека – нет проблем"
Традиционно приписывается Иосифу Сталину. Меж тем реальным ее автором является по-видимому Анатолий Наумович Рыбаков (1911 — 1998), использовавший ее в романе "Дети Арбата" (1987). В указанном художественном произведении Сталин произносит ее в связи с расстрелом военспецов в Царицыне в 1918 г.: "Смерть решает все проблемы. Нет человека, и нет проблемы". Впоследствии в своем "Романе-воспоминании" (1997) Рыбаков писал, что эту фразу он, "возможно, от кого-то услышал, возможно, сам придумал".
Автор: Кузина Светлана | Источник: Комсомольская правда в Украине

Автор: Обзор российских и зарубежных средств массовой информации. Источник: anubis.sokrytoe.com

Серия сообщений "Словарный запас":
Часть 1 - Полные версии пословиц и поговорок
Часть 2 - Как повысить качество речи
...
Часть 6 - «Ксива», «Дайте две!» и еще 14 слов и выражений с увлекательнейшей историей происхождения
Часть 7 - Французские слова, которыми мы пользуемся каждый день
Часть 8 - Зри в корень!
Часть 9 - Бессмысленные выражения, имеющие реальное значение
Часть 10 - Распечатай и выучи. Как писать
...
Часть 25 - 18 слов русского языка, которые когда-то были фамилиями.
Часть 26 - Давайте думать,говорить и писать правильно!
Часть 27 - Панторифмы - равнобуквицы !

liveinternet.ru

Кто такой Козьма Прутков? Кем он был?

Сергей липин

Прутков Козьма Петрович - поэт, драматург, философ.
Вымышленный персонаж, «авторская маска» , персонифицированный псевдоним, объединивший ряд сатирико-юмористических произведений А. К. Толстого (1817–1875) и его двоюродных братьев Жемчужниковых – Алексея Михайловича (1821–1908), Владимира Михайловича (1830–1884) и Александра Михайловича (1826–1896).

Неизвестно неизвестно

вымышленный персонаж, объединившего ряд сатирико-юмористических произведений Алексея Константиновича Толстого и его двоюродных братьев Жемчужнико-вых - Алексея Михайловича, Владимира Михайловича и Александра Михайловича. Они создали персонаж, от лица которого писали стихи, пьесы, афоризмы. Многие из них вошли в наш язык: «Зри в корень» , например, «Нельзя объять необъятное» или «Если у тебя есть фонтан - заткни его, дай отдохнуть и фонтану» . Козьма Прутков, будучи умственно ограниченным, давал советы мудрости; не будучи поэтом, писал стихи и драматические произведения; не имея образования, сочинял проекты управления государством. Самоуверенность и самодовольство Козьмы Пруткова особенно ярко выразились в его «Плодах раздумья».

Елена

Козьма Петрович Прутков - вымышленный персонаж, «авторская маска» , персонифицированный псевдоним, объединивший ряд сатирико-юмористических произведений А. К. Толстого (1817-1875) и его двоюродных братьев Жемчужниковых — Алексея Михайловича (1821-1908), Владимира Михайловича (1830-1884) и Александра Михайловича (1826-1896). В конце 1840-х годов им часто случалось бывать вместе в столице и в поместьях, и общее их времяпрепровождение было соревнованием в шутовстве и насмешничаньи. Все они были весьма к этому склонны: излюбленным занятием Толстого с конца 1820-х годов было эпистолярное балагурство, Алексей Жемчужников писал комические пьесы для домашнего театра, Владимир выказывал способности пародиста-имитатора, Александр был неистощимым изобретателем головокружительных и рискованных проделок и острословом, сочинителем нелепиц, стилизованных под басни. В этом жанре уже имелась богатая комическая традиция: А. С. Пушкин осмеивал «апологи» И. Дмитриева, И. А. Крылов, поэты-«арзамасцы» и в особенности Вяземский, а позднее и И. Мятлев писали идиотские басни «под Хвостова» . Сочинения Александра назывались в своем кругу «глупости Сашинькины» , однако летом 1851 несколько таких «глупостей» удостоились одобрения брата Алексея: он доработал их стилистически, присочинил свои в том же роде и предъявил нечто вроде подборки в редакцию «Современника» , куда они были вхожи с Владимиром. И. И. Панаева эти шедевры нелепости в басенной форме рассмешили и восхитили, и он опубликовал их уже в ноябрьском номере журнала — правда, без подписи. Другой поклонник из того же круга «Современника» , критик А. В. Дружинин, напечатал в январе 1852 в популярнейшем журнале «Библиотека для чтения» пространное шутливое восхваление одной из басен (Кондуктор и тарантул) , обеспечив новоявленному и еще безымянному автору превосходную рекламу.
Жемчужниковы с Толстым решили закрепить успех и пришли, согласно воспоминаниям брата Владимира, «к мысли писать от одного лица, способного во всех родах творчества» . Лицо это обозначалось все отчетливее по мере выявления общих и постоянных характерных особенностей их литературной продукции: всяческому осмеянию подвергалась серьезность в обличьи благонамеренности, благонравия и благоразумия, и возносилась, в лучших сатирических традициях, похвала глупости — преимущественно глупости «казенной» , чиновной, официозной и не знающей преград. «Эта черта, — вспоминал Алексей Жемчужников, — помогла нам — сперва независимо от нашей воли и вполне непреднамеренно, создать тип… до того казенный, что ни мысли его, ни чувству недоступна никакая… злоба дня, если на нее не обращено внимания с казенной точки зрения. Он потому и смешон, что вполне невинен» .
В 1852 возникающий автор стал называться Кузьмой (по имени жемчужниковского камердинера) Прутковым, он получил невысокий, но вполне солидный чин «по министерству финансов» , сделавшись директором Пробирной Палатки (таковая действительно имелась, хотя и в другом ведомстве) и обрел две главнейшие черты: полное отсутствие чувства юмора и не ведающее границ усердие («усердие все превозмогает» , — гласил один из его афоризмов) .
Из «Биографических сведений о Козьме Пруткове»: Козьма Петрович Прутков провёл всю свою жизнь, кроме годов детства и раннего отрочества, в государственной службе: сначала по военному ведомству, а потом по гражданскому. Он родился 11 апреля 1803 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска, скончался 13 января 1863 года. В 1820 году он вступил в военную службу, только для мундира, и пробыл в этой службе всего два года с небольшим, в гусарах. Вступив в Пробирную Палатку в 1823 году, он оставался в ней до смерти.